Полковник милиции Юрий РЖЕВЦЕВ,

руководитель Калининградского корпункта

Объединённой редакции МВД России, член Союза журналистов РФ

(статьи из авторской рукописи Правоохранительной энциклопедии Калининградской области)

РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНЫЕ УПРАВЛЕНИЯ ФРОНТОВ, структурные подразделения Разведывательного управления Генерального штаба Красной Армии, которые, начиная с 18 апреля 1943 года (до этого момента – в статусе разведотделов) и вплоть до окончания 2-й Мировой войны, в интересах высшего советского командования, но в масштабах конкретного фронта осуществляли руководство организацией и ходом здесь войсковой, глубинной и агентурной разведки, а также радио- и радиотехнической разведки.

Организационно состояли из пяти штатных отделов:

- 1-й (войсковой разведки);

- 2-й (агентурной разведки);

- 3-й (диверсионный). Начальник данного отдела одновременно являлся ещё и командиром отдельной разведчасти. Например, начальник 3-го отдела разведуправления 3-го Белорусского фронта полковник Георгий Ильич Орлов одновременно состоял и в должности командира в/ч «Полевая почта 83462»;

- 4-й (по обработке поступающей разведывательной информации);

- 5-й (радиоразведка).

Помимо этого, разведуправления располагали:

- полевыми радиоузлами: задача - круглосуточно поддерживать радиосвязь с заброшенными в тыл противника радиофицированными разведгруппами;

- приданными им в оперативное подчинение силами вспомогательной авиации.

В боях за Восточную Пруссию фронтовыми разведывательными управлениями руководили:

- 1-го Прибалтийского фронта – полковник (с 11 июля 1945 года – генерал-майор) Хлебов Арсений Андреевич;

- 2-го Белорусского фронта – генерал-майор Виноградов Илья Васильевич;

- 3-го Белорусского фронта – генерал-майор Алёшин Евгений Васильевич.

Разведуправления 1-го Прибалтийского, 2-го и 3-го Белорусских фронтов внесли весомейший вклад в дело подготовки и проведения Прибалтийской и Восточно-Прусской стратегических наступательных операций, в том числе и путём эффективного руководства подразделениями глубинной разведки. (Более подробно см. - «Глубинная разведка в ходе боёв за Восточную Пруссию».)

Некоторое представление о специфике работы полевых радиоузлов дают воспоминания бывшей радистки полевого радиоузла Разведывательного управления 2-го Белорусского фронта, а ныне заслуженного ветерана екатеринбургской милиции Марии Сергеевны Пановой (цитата - по материалам совместного Интернет-сайта ГУВД Свердловской области и УВД города Екатеринбурга - http://uvd.e-burg.ru/pressa/veterans.html): «Полевой радиоузел держал непрерывную связь с нашими разведчиками, которые были переброшены за линию фронта, в тыл врага. Разведчики, которые забрасывались туда, были оснащены небольшой несовершенной радиостанцией «Север». Эти разведчики всегда работали в труднодоступных местах, в тылу врага жили на нелегальном положении, связь начинали в неблагоприятных условиях. Поэтому, когда они выходили на связь, все приёмники настраивались на их волну. Круглосуточно работали на «приём». Слышимость была плохая, и кто что услышит, потом всё составлялось в одну радиограмму».

К слову, сказать, эти подробности во многом реабилитируют радистов полевого радиоузла Разведывательного управления 2-го Белорусского фронта в свете следующего факта, датированного сентябрём 1944 года. Так, в ходе приёма практически всякой очередной радиограммы от специальной диверсионно-разведывательной группы «Невский» радисты Центра настоятельно требовали вновь и вновь повторять некоторые слова. В результате её командир, майор И.Е. Черников, однажды сорвался и добавил к донесению раздражённое: «Посадите, пожалуйста, на приёмном центре опытного радиста»…

Вкратце и о вспомогательной авиации, но строчками воспоминаний бывшего штурмана Специальной авиагруппы при штабе сначала Северо-Западного, а затем Прибалтийского фронтов гвардии полковника В.П. Сололова. Цитата даётся по роману Ю.Н. Иванова «На краю пропасти» (Калининград: Кн. изд-во, 1983. – 248 с., ил.; стр. 19): «…В течение 1942-1944 годом мы произвели несколько десятков вылетов в районы Восточной Пруссии по заброске разведчиков в тыл врага (Инстербург [ныне - Черняховск], Кёнигсберг [ныне - Калининград], Алленштайн [ныне – польский Ольштын] и др.). Все задания выполнялись в ночное время. Сложность заданий состояла в том, что на большом расстоянии от линии фронта мы обязаны были доставить разведчиков к месту назначения с большой точностью.

Приходилось летать без средств навигационного обеспечения, не имея данных о ПВО противника, поэтому мы нередко попадали под огонь истребителей и зенитных средств врага. Были случаи, когда приходилось возвращаться на свою базу, как говорится, на добром слове: так самолёты были изрешечены снарядами».

Трудно переоценить роль, которую выполняли, и 4-е (по обработке поступающей разведывательной информации) отделы Разведуправлений. О некоторой, достаточно малоизвестной, специфике их деятельности на страницах коллективной книги очерков «Военный институт иностранных языков» (М,: Воениздат, 1967) и своей авторской книги военных мемуаров «Разведчикам ошибаться нельзя» (М.: Воениздат, 1987. - 190 с. / Литературная запись Ю.П. Галкина. Тираж 65 000 экз.) рассказал в своё время бывший начальник 4-го отдела Разведывательного управления 1-го Прибалтийского фронта полковник в отставке Афанасий Григорьевич Синицкий. Приведём лишь одну, хотя и несколько объёмную цитату (см. материалы http://www.tgl.ru/podrazd/archive/book/front/gl2.shtml): «В минувшую войну мне довелось работать в войсковой разведке сначала Калининского, а затем 1-го Прибалтийского фронта. С 1942 г. и до конца войны, будучи начальником информационного отделения штаба фронта, мне приходилось наблюдать работу группы военных переводчиков в составе 12 человек, находившихся в непосредственном моём распоряжении. Одна из важнейших задач была связана с ведением допроса военнопленных немецкой армии. Известно, что военнопленный солдат, офицер и, тем более, генерал всегда являлись важнейшими источниками информации о противнике. Из их показаний раскрывались планы и замыслы врага, устанавливались численность и боевой состав соединений и частей противника, группировка его сил и средств, размещение штабов, обеспеченность войск продовольствием, боеприпасами и другими видами снабжения, выяснялось политико-моральное состояние личного состава противника. Однако не всякий пленный может или захочет дать исчерпывающие ответы на интересующие вопросы. Это зависит от осведомленности пленного, его принадлежности и занимаемой должности…

Запомнился такой случай ложных показаний немецкого пленного в период подготовки Кёнигсбергской операции. 1 апреля 1945 г. на сторону наших войск перешёл солдат, который на допросе в штабе 2-й гвардейской армии показал, что он принадлежит к 330-му штрафному батальону. По его словам выходило, что немецкое командование готовит наступление из района северо-западнее Кёнигсберга с целью отрезать наши войска, прижать их к заливу Фришес-Хафф и затем уничтожить. Пленный также показал, что в районе Алексваген сосредоточено для этого 175 танков.

Получив такие сведения, наше командование, естественно, обеспокоилось и приказало немедленно доставить пленного в штаб Земландской группировки для тщательной проверки его показаний. В ходе допроса было установлено, что пленный специально направлен в расположение наших войск с целью дать сведения дезинформационного характера. На каждого допрошенного военнопленного составлялся протокол допроса, в котором освещались различные вопросы, в том числе и такие: время и место захвата в плен, принадлежность к части и подразделению, фамилия и имя, год и место рождения, год призыва в армию, образование, боевой и численный состав подразделения, его боевая задача, характер оборонительных сооружений, место расположения огневых средств, командного пункта, характеристика командного состава, политико-моральное состояние солдат, офицеров и другие вопросы. При оформлении протокола допроса особое внимание обращалось на его краткость, грамотность и последовательность изложения. В конце протокола делались краткие выводы с оценкой полученных на допросе сведений.

Вторая немаловажная задача… по содержанию захваченных документов вскрывались планы противника, нумерация его частей, устанавливался боевой и численный состав, вскрывалась группировка его сил и средств.

Существовал порядок, при котором все документы, захваченные у противника, в любых условиях обстановки доставлялись в штабы частей, соединений и объединений. В армейских фронтовых штабах эти документы сосредоточивались в информационном отделении разведотдела. Военные переводчики обязаны были разобрать трофейные документы и систематизировать их, распределив по важности и срочности, после чего они переводились на русский язык…

Военные переводчики для работы прикреплялись к офицерам-направленцам. Направленец - это оперативный офицер информационной службы, отвечавший за определенное операционное направление, на котором, как правило, действовала одна общевойсковая армия фронта. Военный переводчик, оказывая ему помощь, выполнял задачи по изучению частей и соединений противника, вел рабочую карту, составлял донесения и сводки…».

Что же касается 5-х (радиоразведка) отделов разведуправлений, то в открытой печати практически отсутствует информация об особенностях их работы. В связи с этим, можно лишь предполагать, что, вероятней всего, в их оперативном подчинении находились особые воинские части внутренних войск НКВД СССР, призванные выполнять на поле боя функции как радио- и радиотехнической разведки, так и радиоэлектронной борьбы, - радиодивизионы ОСНАЗ и отдельные дивизионы специальной службы внутренних войск НКВД СССР.

(С)  Разработка проекта и дизайн Будаева А. В.   При использовании информации, полученной с сайта, ссылка на него обязательна.